11 ноября школа «Репное» совместно с околокультурным обществом «Знак равенства» и Воронежским областным художественным музеем им. Крамского провели открытый семинар «Искусство требует», посвященный русскому авангарду [фото]. Культурно-просветительская встреча репнинцев и примкнувших к событию была попыткой «проложить мостик между воронежским непонятным современным искусством и воронежским понятным обывателем», как обозначил в приветственном слове Александр Мазалов (ОКО «Знак равенства»). 

Специально для объяснения всего непонятного, что подарили миру русские художники Серебряного века, в понятное даже разношерстной аудитории был приглашен авторитетный искусствовед Кирилл Светляков – куратор, критик, заведующий отделом новейших течений Третьяковской галереи. О воронежских авангардистах рассказывала художница Евгения Ножкина, резидент ВЦСИ, участник арт-группы «Petino». 

Светляков начал лекцию с анонса выставки Михаила Ларионова в Москве. Творчество лидера русского авангарда экспонирует Третьяковка, выставка открыта до 20 января 2019 (кроме того, до 30 декабря там же – Гончарова и Малевич в VR-формате).

Созданное в 1912-м году Ларионовым совместно с Гончаровой художественное объединение «Ослиный хвост» декларировало: заборная живопись должна стать одним из направлений в искусстве. Базируясь на низовых формах эстетической деятельности, художники еще одного общества «Бубновый валет» искали объекты творчества на помойках. Ларионов объявлял историческим феноменом то, что достойно отторжения, и весь пафос авангарда строился на разрушении иерархии: уравнять в правах копии и оригинал, рисунки детей и взрослых, наивное и профессиональное, вынести искусство за рамки времени.

Крайняя упрощенность нео-примитивизма компенсировалась цветом. Насыщенно-желтая Весна (полотно из цикла «Времена года») пребывает в экстазе – это разговор о некоем первичном состоянии человека. Освобожденный от авторитета религии и власти человек ХХ века играет в дикарей. Работы художников напоминают детские рисунки. Эта игра закончилась в 1914-м году, когда на смену ему пришел механистический человек и произошел переход к конструированию. Ларионов оказался менее известным, чем Малевич, потому что он не создал систему. Если в творчестве Ларионова есть какие-то люди, социальные программы, то Малевич бесчеловечен: это система, программа, универсализм мышлений и восприятия. Искусство становится первоочередно знаковой системой, и этот подход к оценке работ актуален по сей день.

Евгения Ножкина в сессии «Авангард вне столиц» рассказала, что воронежские авангардисты любили разного рода мистификации: раздавали по университетам планы, карты мест – и люди приходили. Они любили устраивать выставки в заброшенных зданиях, недостроенных пассажах, и отсутствие полноценной площадки долгое время было нерешаемой проблемой. Благодаря открытию в Воронеже галереи «Хлам» (ул. Депутатская, 1) появились настоящие художники-галеристы, которые начали свободно выставлять работы на оборудованной площадке не по заказу, не на продажу, а только ради того, чтобы зритель это увидел. Год спустя вторым таким местом в городе стал Воронежский центр современного искусства (пр-т Революции, 29) – средоточие контемпорари арт. Конкуренции между ВЦСИ и «Хламом» нет и быть не может, тем более что первые выставки художников ВЦСИ проходили в «Хламе».

Экспертное сообщество играет в создание ценности, и зрителю продается знаковое событие, а не вещи внутри этого события. В этой системе музей для искусства – это машина по производству выставок. Но в пространстве музея-машины меняется живой зритель.

Ирина Трофимова

P.S. Благодарим сеть Sweeter Swiss за кофейное сопровождение семинара.